Котлеты и мухи

Мадам Берсон разговорилась с Герценом. Вернее, она его изловила в углу двора, закрыла собой пути бегства и стала жаловаться. На все подряд. И на всех подряд. Ну, ничего не разобрать! Герцен терпел, пытался вникнуть, не смог и ляпнул, на беду себе:

- Э-э, Роза, давайте так: мухи отдельно и котлеты отдельно!
Из всего им сказанного, мадам поняла только то, что Герцен на нее клевещет.
- Ви хочите сказать, что у мине коклеты с мухами! – обиделась она.
- Да не ел я ваших котлет! – пытался отвести от себя обвинение Герцен.
- Брезговаете! – обиделась уже не на шутку мадам Берсон. – Люди! Он моих коклет брезговает!
Поскольку мадам никого, никогда и ничем не угощала, весть о том, что Герцен брезгует ее котлетами, всполошила двор. Раз брезгует – значит ел. А раз ел, то… В общем, народ начал собираться охотней, чем на какой-то праздничный митинг. Котлеты – вообще дело серьезное. А в данном случае…

Мадам Берсон, пока, перечисляла убытки.
- Мясо говядины шесть рублей, яйца по восемьдесят копеек, луковица большая, картошки две…
- А при чем тут картошка? – поразилась тетя Бетя.
- Как, ви не ложите в коклеты сырая картошка? – мадам Берсон от возмущения даже забыла о несчастном Герцене.
- Где именье, где вода? – поразилась тетя Бетя. – Что вы мне голову морочите своей картошкой?
- Нет! Эта женщина сошла-таки с ума! – возопила мадам Берсон. – Она травит отравой свою семью! Марик! Тебе травют в твоем собственном доме!
Узнав, что кто-то травит дядю Марика, жильцы подступили еще ближе.
- А Николавна в котлеты вообще майонез и крутые яйца кладет! - наябедничала на новую соседку, о которой вы, думаю, еще услышите Дуся Гениталенко.
Но ей особенно не вняли. Что она вообще понимает?
Межбижер, который стоял в сторонке и тоже слушал, поскольку после газеты «Правда» больше всего на свете любил котлеты, за народом не подался, а, наоборот, понесся к участковому, доложить, что во дворе имеется преступление. Так и доложил:
- На лице имеется преступление в виде отравления котлетами!
- Это не ко мне, а в скорую помощь! – обрадовался участковый. – Вот, если бы крысиным ядом…
И Межбижер ушел ни с чем, дослушивать скандал.
А там назревало крупное выяснение отношений. Оказалось, что тетя Рива кладет в фарш сухие галеты, пропущенные через мясорубку.
- Или печенье… - в виде компромисса добавила тетя Рива.
- Сладкое? – ахнула тетя Аня.
- Сладкое… - подтвердила тетя Рива.
- И что из этого выходит?
Народ был шокирован. Народ даже секунд десять безмолвствовал.
- Ну, и как с тобой после этого в одном дворе жить? – горько изумилась тетя Аня.
- Ну, и не живи! – разрешила тетя Рива. – Город большой…
- Понаехали тут всякие… - поддержала тетю Аню тетя Сима, - … котлеты портют…
- А Пете нравится… - защищалась тетя Рива.
- Он, бедный, даже не знает, как выглядют настоящие коклеты! – пожалела дядю Петю мадам Берсон.
При этом, она развернулась всем корпусом к оппоненткам, так что, Герцену удалось позорно бежать. Но этого никто не заметил. Тут такие дела заворачивались… Не до каких-то Герценов.
- А ты знаешь? – огрызнулась тетя Рива.
- Знаю! – гордо ответила мадам Берсон.
- Откуда? – не отставала тетя Рива.
- Я их сама делаю!
- Люди! – перешла в наступление тетя Рива, - кто видел котлеты мадам Берсон?
Народ задумался. И в самом деле…
- Мои котлеты все ели на майские! – торжествовала тетя Рива. – И хвалили!
Тут уж крыть было нечем. И ели, и хвалили…
- А мадам Берсон больше всех сожрала! – тотчас переметнулась тетя Аня.
- С печеньем… - не оставила подругу в одиночестве тетя Сима.
Мадам Берсон сконфузилась.
- Жадные вы все! – огорчилась она. – Коклеты считаете…
- Котлеты счет любят! – сказала тетя Бетя и ушла по хозяйству. А за ней остальные.
Наверное, кулинарить.