Офисные крысы

Сидел сейчас в очереди у нотариуса, боролся со сном. Рядом перебирал свои документы плотно сбитый усатый мужик с сединой в волосах, похожий на боцмана или на шахтёра. Ну, в кожаной куртке, брюках, с большими волосатыми руками, уверенной осанкой и руководительским выражением лица. Представляете типаж.

Внезапно у мужика зазвонил телефон.

— Да, открыта вакансия… Нет, только до тридцати лет… Нет, старше нельзя… До свидания.

Женщина, сидящая на скамейке напротив, укоризненно посмотрела на усатого.

— Напрасно Вы так. На молодёжь серьёзно рассчитывать нельзя — сегодня она здесь, завтра там. Люди старшего поколения должны быть костяком нормальной фирмы. На них можно положиться. Я кадровый работник, знаю, что говорю.

Я начал улыбаться, мужик так и вовсе засмеялся в голос. Потом показал пальцем на свою скулу.

— Видите шрам? В девяносто седьмом году у меня была в Москве небольшая конторка купи-продай. Несколько менеджеров, бухгалтер и два водителя. К сотрудникам я относился как к членам семьи: всегда помогал, поддерживал, если у них какие проблемы были. Платил хорошо, премии выдавал регулярно. Давал отгулы, если им надо было. Думал, что и они ко мне относятся как к родному. Не подведут, если что.

Но вот однажды ехал я по своим делам на частнике хаче и попал в ДТП. Какая-то дура с ребёнком выбежала внезапно на дорогу — торопилась на трамвай. Хач по тормозам и руль вывернул, как мог: машину занесло, въехали в столб. Повезло, оба живы остались. В одну больницу попали. Хач потом мне сказал, что он не первый год за рулём, и понимал, что сейчас мы с дороги вылетим. Просто этой дуре повезло, что она не одна выбежала — не стал бы он так бездумно тормозить, если бы не ребёнок.

Так вот. Я на больничной койке без сознания неделю лежал. Очнулся, рядом со мной один из моих водителей сидит. И вот что Паша мне рассказал.

Когда я «исчез», первые пару дней фирма работала как работала. А на третий день один из моих менеджеров пришёл утром в офис и сказал, что теперь работает у моего конкурента. Конкурент объяснил ему, что у меня проблемы с налоговой, я бросил всё и сбежал к родственникам в Донецк. И теперь конкурент приглашает всех остальных перейти на работу к нему, чтобы не «пропасть».

Что Вы думаете? Все мои ребята, с которыми мы пять лет вместе работали, с которыми я не один ящик водки выпил, не думая, в тот же день перешли с моими клиентами к конкуренту. Бухгалтер не сошлась с конкурентом по зарплате: устроилась к каким-то знакомым. И только Паша и Коля, молодые парни после армии, остались в фирме. Сказали остальным, что они не крысы, чтобы с тонущего корабля бежать, и не дали им забрать из офиса документы и компьютеры.

Коля засел в офисе отвечать на звонки, а Паша поехал меня искать. Дома меня не было, только моя собака выла. Паша выяснил у соседей, что меня уже несколько дней нет. Взял топор, выломал дверь, накормил Джона. Начал звонить по больницам. Через час знал, где я лежу. Навестил, убедился, что меня лечат, вернулся в контору работать.

Короче, я потихоньку оклемался. Часть клиентов удалось удержать, кредиторы с долгами потерпели. Выжили, хоть и сильно уменьшились в размерах. Я ребятам как с деньгами получше стало купил по новой девятке. В качестве премии. Но вот что характерно — всё «старшее поколение», в полном составе, ради меня даже и пальцем не пошевелило. А молодые парни, которые работали со мной без году неделя, показали себя нормальными людьми.

Я потом позвонил одному из менеджеров. Спрашиваю его: «Михалыч, что же ты со мной так? Помнишь, как у тебя бывшая жена пыталась с бандитами квартиру отнять, а я за тебя на разборки ездил? Ты бы хоть до дома моего доехал, соседей порасспрашивал, что и как»? А он отвечает «прости, но ты исчез, а у меня ведь семья, дети, я за них отвечаю. Я не могу себе позволить рисковать».

В общем, про надёжность «старшего поколения» не надо мне рассказывать. Пока у тебя всё в порядке — они с тобой. Чуть с тобой что случилось — они вспоминают, что им надо семью кормить. Советская школа. А молодёжь у нас непуганная, так сильно свою шкуру не бережёт. За три копейки тебя продавать не станет.