Сказка

Небесный замок Анконрад впервые за множество столетий молча встречал утро. Младшие боги почтительно выжидали, склонившись перед Гауптраджаном, последний же молча взирал на племя молодых богов, не в силах выговорить ни слова. Тишину решилась нарушить Дильбаш, прекраснейшая среди юных богинь, хозяйка утренней зари:
-Гауптраджан, почему сегодня ты так печален и молчалив? Неужели сегодня ты не одаришь нас песней? Не закружишься вместе с нами в радостном танце?

Гауптраджан оторвался от тяжелых дум и взглянул на Дильбаш. Юная богиня подарила старшему богу столько наслаждения, что была достойна ответа.
-Нет, Дильбаш, у меня нет песен для вас.
Дильбаш резво вскочила на ноги и звонко объявила:
-Гауптраджан покинул нас, сегодня будет новая игра, - и Анконрад взорвался звонкими голосами юных богов, предвкушающих новую божественную забаву.

Боги быстро покинули зал, оставив Гауптраджана одного. Анконрад был замком вечного счастья. Не было среди богов ни одного, что предавался тяжким раздумьям, был недоволен, раздражен, хвор или печален. Тысячелетиями жизнь в небесном замке протекала в пирах и забавах. В слепоте и глухоте к людским молитвам, боги проводили время в бесконечном веселом танце, главной сложностью которого было не потерять равновесие. И никому не было дела до горестей умирающего бога.

Боги не знают старости. Им не пройти этой длинной дорогой, примиряющей со смертью. Бесконечно юная сущность бога подобна бесконечности ветра. И последний час божественности – это безветрие, мертвый штиль, это мгновенное истончение снежинки в теплой ладони. Гауптраджан видел свою смерть, видел потерю божественности и падение в Ады. Ночью ему являлась Цинтра. Адская дева осквернила воздух Анконрада своим дыханием, и Гауптраджан был не в силах изгнать ее.
-Я умею ждать, Гауптраджан. Завтра ты предстанешь предо мною, и тогда Ады наполнят твою душу неведомыми тебе страданиями, - и старший бог знал, что порядок вещей не позволит ему избежать вечных мучений.

Если Ады не сломят его, если мерзости Цинтры не поглотят его душу, то, возможно, Гауптраджан искупит грехи и явится в мир вновь, но еще ни один из богов не получил прощения. И мысли о смерти, о бесконечном страдании, разъедали душу старшего бога, отравляли последние часы его божественности. Цинтра мерещилась повсюду, дыхание Адов преследовало, жар, пламень, смрад наполняли, казалось, каждый уголок недавно еще такого прекрасного, такого совершенного Анконрада. И не к кому воззвать, не у кого просить защиты, вымолить прощения за бессчетные годы праздного существования.

Стоя на крепостной стене небесного замка, Гауптраджан плакал, с каждой слезой его божественная суть изливалась на землю. Была только одна возможность избежать адовых мук. Бог может умереть. Уйти в небытие, явив себя миру и отдав смертным свою божественную суть целиком. Без остатка. Но этот пусть означал смерть окончательную. Распад души, уход без надежды на перерождение. Полное ничто. Но, умирая, он являл миру совершенную красоту. Божественность, страх вечных мук, Цинтра, яростно проклинающая старшего бога за упущенную возможность вечно терзать его душу, все истончалось, уходя в небытие, уничтожая даже память о хозяине трона небесного замка. И лишь с последней слезой Гауптраджан вдруг понял, что, жертвуя собой, он все же остается жить вечно.

Если преодолеть мрачный горный перевал и спуститься в долину, взгляду откроется удивительнейшей красоты озеро, наполненное водой настолько чистой, что ни один хрусталь не сравнится с ней в прозрачности. Люди, живущие на берегах этого озера, беззаботны и счастливы. Этот край обходят стороной беды и ненастья. Юноши и девушки этого племени прекрасны. А старики долго сохраняют красоту и бодрость духа. Говорят, что с вершины горы озеро похоже на каплю. Может поэтому, а может еще по какой-то другой причине это озеро называется Гауптаналь или Слезы бога.