У меня БЕШЕНЫЙ СКЛЕРОЗ!

Однажды на приём к нашему другу, Денису Анатольевичу, пришла пациентка. Лет пятидесяти — пятидесяти пяти. Причём «пришла» - это громко сказано. С картинно-страдальческим выражением лица, ощупывая дрожащей рукой стену, она пересекла порог кабинета, громко заявив:

- Где у вас тут сесть, а то я не ориентируюсь?

Нащупав спинку стула, она стала медленно садиться мимо него. Сразу обратил на себя внимание тот замечательный факт, что свою драгоценную пятую точку она сажала хоть и мимо стула, но не менее плавно и аккуратно, чем экипаж трансконтинентального авиалайнера свою машину, дабы чего этакого не повредить при посадке. Нарочито размашистыми движениями порывшись в сумке, отчего пол оказался усеян какими-то аннотациями, буклетиками и календариками, она извлекла из её недр некую справку.

- Вот!

- Вот — что? -

участливо поинтересовался Денис Анатольевич, предвкушая спектакль.

- Нет, кто тут из нас больной? Я была на приёме у терапевта, он меня посмотрел и выдал справку, что психиатры должны мне дать инвалидность! Что тут непонятного?

- И что же с вами стряслось, позвольте полюбопытствовать?

Сделав страшные глаза, она наклонилась поближе и доверительно прошептала:

- У меня БЕШЕНЫЙ СКЛЕРОЗ!

- Позвольте узнать с целью повышения образовательного уровня: это терапевт вам такой диагноз установил?

- Да, да, он там всё написал, только я прочесть сама не могу: я читать разучилась. И писать тоже.

Доктор принялся за изучение справки, но вожделенного диагноза не обнаружил. Терапевт предполагал болезнь Альцгеймера под вопросом (вопрос в этом предварительном диагнозе был единственно правильным предположением, но терапевта винить не за что — такие кадры и к нам-то нечасто захаживают, что уж тут о коллегах говорить!) и интересовался — может, инвалидность, мол, дадите (а то она всех нас уже поимела — читалось между строк без особых усилий и приборов).

- Ну, хорошо. А что ещё вы разучились делать?

- Я не могу есть! Я ложкой тычу мимо рта, меня сын кормит!

- А готовите сама?

- Сама (спохватившись), но НЕВКУСНО! Ой, мне плохо!

- Никогда бы не подумал. Наоборот, склероз — это самая приятная болезнь: ничего не болит и каждый день новость...У вас-то что плохо?

- Я ПАМЯТЬ ТЕРЯЮ! И ПОНЯТИЯ!

- Так и запишем: истекает, мол, памятью и понятиями. Ай-ай, это плохо, без памяти и без понятий. Без понятий сейчас никуда...А как вы нас-то, к слову, нашли? Без памяти-то?

- Добрые люди подсказали.

- Надо же, действительно добрые. С понятиями.

Путём косвенных расспросов удалось установить, что тётенька своим псевдодементным поведением терроризирует не только родного сына и невестку, но и в той или иной степени весь подъезд — то до магазина её довести, то мешочек картошечки обратно принести — в-общем, никому не скучно и все при делах.

Самое интересное началось, когда доктор попытался донести до истекающего памятью и понятиями разума дамы, что инвалидность ей, как бы это помягче сказать, не светит. Началось утро в колхозе! Были стоны, были вопли, были попытки упасть в обморок (очень аккуратно, чтобы не помять пальто и не сбить причёску), были обещания крестового похода в министерство, перемежающиеся криками «Где тут главврач?». Заглянувший на огонёк заведующий (вот вы-то нам и нужны, Виктор Александрович!) тут же был насильно втянут в эмоциональную дискуссию о достойных инвалидности людях (у соседки Клавы — вторая группа, у Люськи тоже, у бабы Кати первая, а я чем хуже?!) и чёрствых, совершенно не секущих тонкости момента докторах-садистах. Через полчаса насквозь больное создание удалилось на форсаже, забыв про слеповато-глуповатое ощупывание предметов окружающей обстановки напрочь. Денис Анатольевич с Виктором Александровичем переглянулись и двинули на перекур. В коридоре они вновь столкнулись с бешеной склеротичкой.

- Где справка, которую мне терапевт написал?

- В урну выкинул, -

не моргнув глазом соврал Денис Анатольевич, успевший подклеить сей важный документ в амбулаторную карту.

Через час к заведующему пришла расстроенная санитарка.

- Что за безобразие, Виктор Александрович! Тут какая-то больная перевернула все урны на территории больницы. Такое впечатление, что весь мусор словно просеян. Сторожа вон тоже жалуются...