Глубокая ночь. Тверская. По улице медленно движутся четыре всадника

Навстречу им - изрядно пьяный мужчина.
Мужчина: - Чо, девчонки, на корм лошадкам собираем?
Всадники безмолвствуют.
Мужчина: - Не, я не понял. Слышь, ты, в балахоне, сколько на лошади покататься стоит?
Смерть изумленно оглядывается.
Мужчина: - Ты, ты, да. Хули блядь молчим?
Смерть не раскрывает рта.
Мужчина: - И сама ты страшненькая, и конь у тебя какой-то бледный.
Оглядывает всадников, продолжает:
- Не, ну, епта, понятно. Это вон кто? Азер бля с рынка? Хули, наторговал с гнилья. Ему, значит, можно на лошади кататься, а русскому человеку хуй.
Смерть, озадаченно: - Какой азер?
Мужчина указывает пальцем на всадника с мерою в руках: - Да вот этот. Конечно. И лошадь хачаре черную выдали. А русскому человеку...
Смерть, растерянно: - Скажи мне, а не встречалось ли тебе животное, говорящее как бы человеческим голосом: "Иди и смотри"?
Мужчина: - Кто животное? Ты, на, кого животным назвала? Да ты сама, бля, на себя посмотри. Суповой, блядь, набор. Охуели со своими диетами. Да тебя ебать - как по щебенке ездить. Коза, на. А эти, еба. С мечами, с луками. Как их. Эмо. Не. Толкинисты. Слышь, ты, толкинисты все гомосеки. Реконструкторы, блядь!
Смерть остальным всадникам: - Наверное, мы не оттуда начали. В штабе что-то напутали с картами. Надо выбираться.