Какой-то дисбат у них, санаторного типа

Я считал, что дисбатов вообще больше нет.
Мне там бывать не доводилось, но бывалые рассказывали, что дисбат хуже тюрьмы в разы.
А тут солдатики весьма не плохо устроились.

28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.

Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.

Сведущие люди разъяснили: заехать в дисциплинарный батальон — задача не такая уж и простая. В смысле, там немного «случайно оступившихся», больше тех, кто сумел своими трудами стяжать довольно весомую личную «славу». Армия — не палата мер и весов и не правофланговый отряд скаутов, это огромная организация, внутри которой постоянно случается масса самых странных нарушений и девиаций. И придётся несколько напрячься, чтобы быть персонально замеченным на общем фоне. Некоторые не пожалели на это сил.

В дисбате немало тех, кто позволял себе т.н. неуставные отношения. Иначе такого рода отношения именуются «дедовщиной» или «годковщиной». Один из наиболее распространённых видов дедовщины — избиение сослуживцев. Помимо «экзекуторов», велик и процент «сочинцев» (СОЧ — самовольное оставление части) или, как их ещё называют — «лыжников». Вообще говоря, статей, по которым осуждены воины переменного состава, не так уж и много.

Например, статья 335 УК РФ. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием, наказывается содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет или лишением свободы на срок до трех лет. И подпункты к статье.

Или статья 337. Самовольное оставление части или места службы. Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, — наказываются арестом на срок до шести месяцев или содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до одного года. И опять куча подпунктов.

Есть в дисбате бывшие воришки, буяны, грабители, безыдейные хулиганы и просто удивительного калибра дураки. А вот насильников, убийц и прочих уголовников нет. Для них предназначены заведения иного толка.

Тут, кстати, очень большой вопрос возникает — где, собственно, лучше: в дисбате или в тюрьме? Лично я правильного ответа не знаю, но подозреваю, что дисбат для большинства заехавших полезнее тюрьмы. Но это мои фантазии конечно, как оно там на самом деле — не знаю. Зато знаю, что никаких отметок о судимости в паспорте военнослужащего, проводившего время в дисбате — нет. Военному комиссару, конечно, не составит труда понять что кроется за строками про пребывание в вч 12801, но для остальных, для непричастных — репутация человека незапятнана. Такое, есть мнение, в ряде обстоятельств может для молодого мужчины дорогого стоить.

«Ничто так не облегчает жизнь воина, как дисциплина…»

В ротах — только рядовые. Прошлые заслуги, звания и отличия в зачёт не идут. Род войск и специализация тоже не играют роли. Матрос, мотострелок, пограничник или «вован» — всех одинаково приветливо принимают в лоно дисциплинарного батальона. Стригут наголо и переодевают в новую форменную одежду. Времена, когда в дисбате носили красноармейскую форму образца 1943 года — прошли. Пилоток со звёздочками, шаровар и гимнастёрок с воротником-стойкой на складах больше нет.

Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж». Поверх формы белой краской через трафарет нанесены номера рот и надпись КОНВОЙ во всю спину. Это чтобы не перепутать между собой постоянный и переменный составы. Ещё одно видимое отличие между составами — шинели вместо бушлатов. Хотя, как видно на картинках, и бушлаты тоже есть. Обувь довольно единообразна — сапоги. В морозы — валенки. Сапоги, кстати говоря, у встреченных в части осуждённых солдат прямо-таки блистали. Пряжки у бойцов, напротив, блёклые, полевые. Некоторые почему-то покрашены зелёной краской.

Внутри охраняемого периметра решётки на окнах, буферные ворота из металлической сетки и прочие ограничения. Спальное помещение в казарме отделено запирающейся решётчатой металлической дверью. Если ночью бойцу приспичит в сортир — надо отметиться в специальном списке и проследовать к месту отправления естественных надобностей строго в гордом одиночестве. Уже вдвоём, например, в ночное время мчать в туалет нельзя.

Пока мы фотографировали дневального, спавший в казарме наряд получил команду «Подъём!» Отдыхавшие мигом взлетели над койками и чётким коротким строем прошагали в комнату для умывания.

Национальный вопрос в части отсутствует, разного рода «землячества» и прочие кучкования не поощряются. А вот т.н. «кавказцы» — присутствуют. Примерно каждый четвёртый из 170 нынешних «осУжденных» — с Кавказа. Среди них попадаются ошибочно считающие себя упорными и несгибаемыми граждане. Если заехавшему в дисбат пламенному борцу за свои мужские права список предлагаемых удовольствий видится недостаточно полным — имеется целительная гауптвахта. Срок пребывания там — до 30 суток. Решения суда не потребуется, достаточно воли командира.

Если и тридцать суток на «губе» показались шуткой — процедуру можно повторить. До сих пор, говорят, помогало всем. На выходе тяга к работе над собой и созидательному физическому труду во имя общества у осуждённого и проштрафившегося воина резко усиливается. А вот «диетическое питание» в виде хлеба с водой на гауптвахте было отменено. Кормят тамошних сидельцев и просто бойцов дисбата одинаково.

Снаружи «переменных» воинов охраняют другие воины — из постоянного состава. Помимо стрелков, на страже стоят свирепые служебные собаки и специальные средства. Объект режимный, караульные передвигаются в «броне», касках и с примкнутыми штыками и, в случае чего, имет право открывать огонь на поражение. Стрелять умеют, боевые стрельбы командование части проводит чуть ли не ежепятнично, благо полигон в Мулино гигантский, хватит места и для стрелка охраны и для САУ.

«Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле...»

Трудовой фронт для военнослужащих переменного состава — кругом. Начиная от казармы, сияющей почти стерильной чистотой, абсолютно квадратных сугробов вокруг плаца и заканчивая кропотливым изготовлением масштабных макетов части для местного музея.

Кто не умеет делать макеты частей, кораблей и самолётов — делает бетонные блоки и прочие железобетонные конструкции, грузит, копает, носит, шьёт — да мало ли чего может делать солдат, если ему умело приказать! Работы хватает на всех, но не всем доверяют ответственные участки производства. Сначала придётся проявить себя. Говорят, это выгодно проштрафившемуся военнослужащему.

В отдельных случаях осуждённые солдаты могут подпасть под УДО (условно-досрочное освобождение). Такое счастье надо заслужить. В зачёт идут знание воинских уставов, отличия в строевой подготовке, безукоризненная дисциплина и успехи на трудовом фронте. Обычно пребывание в дисбате в срок службы не засчитывается и военнослужащий возвращается в свою часть (или в ту, куда его после освобождения направляют) дослуживать положенное. Но не редки и ситуации, когда боец из дисбата отправляется прямиком домой.

Ну а пока речи про дом нет, в гости к осуждённым солдатам могут приехать ближайшие родственники. Разрешены краткосрочные несколькочасовые свидания (при невозможности — телефонные переговоры) и четыре свидания длительностью в трое суток ежегодно. Для таких случаев имеется специальная гостиница. На время пребывания с родителями, понятно, солдат освобождается от работ и занятий.

В дисбат можно прислать посылку. Список запрещённых предметов доводится до сведения каждого бойца, всё остальное — можно. Посылку доставляет в часть почтальон, по описи посылка загружается в каптёрку, после чего хозяин волен распорядиться полученными благами по своему усмотрению. Стандартный путь — получить часть посылки перед очередным приёмом пищи и поделиться в столовой с товарищами. Отдельно прояснил вопрос с сигаретами: если в дисбат сигареты не засылают — боец не курит. Потому что купить не на что, денег и мобильного телефона у него нет. Не положено.

Кормят и постоянный и переменный составы одним и тем же. Солдатская столовая встретила нашу группу обычным для таких учреждений запахом и рядами столов со скамейками. Посуда, конечно, не из богемского стекла, но чистая и аккуратно разложенная. Кухня с котлами из нержавейки, умывальник с полотенцами и мылом, ежедневно обновляемое меню на стенде при входе — всё как в других воинских частях, где мне приходилось бывать.

После «экскурсии» по части собравшимся дали возможность послушать краткие истории четверых бойцов дисбата. Самый безобидный из них «самоходчик». Убежал из части домой, бегал три дня, теперь девять месяцев проведёт за забором в Мулино. Рядом с ним парень с грузинской фамилией и беспокойными глазами. Избил офицера, снимавшего его на видеокамеру, а видимокамеру эту разбил. Почему? Зачем? Непонятно. 10 месяцев на обдумывание.

Лучше всех держался бывший сержант, отслуживший уже 11 месяцев, задембелевавший и на этой почве самовыразившийся в тяжких телесных повреждениях. В Мулино прибыл на 2 года. Смотрел на всех орлом, видимо, орешек крепкий. В глазах у остальных было темно и страшно. Молодые пацаны вызывали сочувствие, чего уж там. Были среди них и удивительные персонажи. Теперь всех вместе ждут увлекательнейшие мероприятия по исправлению себя же.

Сопровождавшие нас офицеры доступно пояснили: подравнивание и неустанное оквадрачивание сугробов, постоянная ходьба строем, непростая отливка бетонных блоков в промзоне и многомесячный зубрёж одних и тех же, сто раз уже надоевших уставов — занятия, конечно, бестолковые. Это каждому понятно, особенно гражданским. Толковые занятия — это вымогательства, кражи, побеги, побои, угоны автотранспортных средств, самовольные отлучки к маме и заезды в очередные отпуска с изнурением себя многодневной пьянкой пополам с неразборчивым грабежом бестолковых граждан. Другое ж совсем дело!

От тяги к подобным увлечениям в дисбате избавляют при помощи трудотерапии. Пока мы стояли на плацу, несколько групп бойцов с ломами, лопатами и мётлами продефилировали в разных направлениях, бойко чеканя шаг по мёрзлому асфальту. По плацу бойцы дисбата или маршируют (чаще всего — в строю, но бывает и индивидуально) или бегают бегом. Строевая подготовка и физкультура тесно переплетены и заполняют собой практически весь досуг военнослужащего. И вообще сложилось впечатление, что солдат переменного состава в дисбате стремится или постоять смирно или немедленно побежать бегом.

В т.н. «свободное время» военнослужащие дисциплинарного батальона могут обратиться к вере. На территории дисбата руками осуждённых возведён небольшой, очень аккуратный православный храм. Для мусульман имеется молельная комната. В редкие минуты досуга верующие солдаты имеют возможность поразмыслить о своих бессмертных душах. Места отправления религиозных культов в военной части не пустуют.

Бегут ли из дисбата? Бегут. Но редко и неудачно. Один из случаев побега зафиксирован в 2008 году. Закончился побег печально: после предупредительных выстрелов в воздух караульные открыли прицельный огонь по беглецу, прострелили ему обе ноги, а сторожевые собаки ещё и искусали раненого. Но тут виноватых искать не стоит, все участники событий доподлинно знали на что идут и чего надлежит ожидать. В Мулино совсем не Голливуд, многокилометровых отапливаемых вентилиционных лазов и корзин с бельём для обеспечения комфортного побега не найти.

Были в истории дисбата и особо находчивые бойцы: один решил убежать по простыням в окошко прямо из гостиницы, где находился с приехавшими родителями, а другой отважно наелся гвоздей и прочих металлических предметов. Очень хотел в больнице отдохнуть. Гвозди из затейника извлекли и передали в музей части. Там же хранятся и прочие предметы, изъятые у (из) осуждённых — шприцы, самодельные игральные карты, примитивные заточки, ножи и прочие полезные мелочи.