Пить или не пить?

Известные американские писатели об алкоголе.

Пьянство – это эмоциональная штука. Оно вытряхивает вас из обыденности ежедневной жизни, из всего привычного. Оно выдергивает вас из вашего тела и ума и бросает о стену. У меня есть ощущение, что пьянство – это такая форма суицида, при которой ты можешь вернуться к жизни и начать все сначала на следующий день. Это словно убить себя и возродиться вновь. Полагаю, на сегодняшний день я прожил около десяти или пятнадцати тысяч жизней.

Интеллигентный человек иногда напивается для того, чтобы провести время со своей глупостью.

Я ненавижу выступать в защиту наркотиков, алкоголя, насилия или безумия перед кем бы то ни было, но со мной эти вещи всегда срабатывали.

Лучше бутылка алкоголя, чем префронтальная лоботомия.

Плохого виски не бывает. Некоторый виски просто лучше другого. Но человек не должен глупить с выпивкой, если ему нет пятидесяти. После же, он – чертов дурак, если не делает этого.

Я не испытывал совершенно никакого удовольствия от стимуляторов, к которым иногда так безумно прибегал. Это не было погоней за удовольствиями, ради которых я бы рисковал жизнью, репутацией и рассудком. Это была отчаянная попытка сбежать от мучительных воспоминаний, от чувства невыносимого одиночества и страха перед странным гнетущим роком.

Сначала ты выпиваешь алкоголь, затем алкоголь выпивает алкоголь, а потом алкоголь выпивает тебя.

Я нес в себе прекрасный алкогольный пожар. Он питался своим собственным жаром и неистово пылал. В моей жизни не было периода бодрствования, когда я не хотел бы выпить. Я с нетерпением ожидал, когда закончу свою ежедневную тысячу слов, затем я стал выпивать, как только достигал первых пяти сотен. Не прошло много времени, как я начинал пить до того, как приступал к тысяче.

Когда я повзрослел, я стал пить. Почему? Потому, что мне нравится умственный экстаз.

Алкоголь подхлёстывал меня. Мы с ним провели прекрасное время вместе. Мы смеялись, беседовали, танцевали на вечеринках, а потом однажды я проснулся, вся компания ушла по домам и я лежал среди разбитого стекла в заблеванной рубашке. Тогда я сказал себе: Мужик, кажется, ты доигрался.

После месяца трезвости мои возможности стали невыносимо обострёнными. Я осознал себя нездорово ясновидящим. Я мысленно проникал в места, в которые никогда не попаду. В отличие от некоторых людей, я никогда не пил ради смелости, шарма или остроумия. Я использовал алкоголь ради того, ради чего он и существует – в качестве депрессанта, обуздывающего умственное возбуждение, вызванное затянувшейся трезвостью

Алкоголь – как любовь: первый поцелуй волшебный, второй нежный, третий рутинный, после чего девушка раздевается.